Пуля пощадила его

Его поставили на колени, приставили пистолет к голове. Выстрелы — «тас, тас, тас» — разорвали предрассветную тишину Лагуна Салада, в одинокой и огромной пустыне, изолирующей Мехикали. «Я ничего не почувствовал, честно говоря, только тепло. Когда пуля попала в меня, все поплыло, я потерял сознание».

Пуля задела лоб, оставила след, который не исчез и 20 лет спустя, шрам сморщенной кожи у основания волосистой части головы, но не вонзилась в череп. Она пощадила его. Он связался с людьми, с которыми лучше не связываться. «Мы их подвели. А это смерть. Если ты должен кому-то килограмм героина и не платишь, тебя убьют, а если не найдут тебя, убьют твою семью. А я этого не хотел».

Когда он очнулся, рядом с ним было два тела. «Я говорил с ними, они были мертвы». Кровь текла по лбу, заливая глаза. Он отряхнулся как мог, пополз по песку, добрался до дороги, попросил попутку до Мехикали. В больнице он услышал, как врач вызывает патруль, поэтому сбежал. Он пошел к другу, умылся, раздобыл немного денег в долг и в тот же день, смертельно напуганный, сел на автобус до Сьюдад-Хуареса. Пуля проявила сострадание, которого не проявили его дилеры. Возможно, это был единственный раз, когда Исмаэлю Ольвере повезло.

Та ночь в начале века была не последней, когда Ольвера был на волосок от смерти: он дожил до 50 лет, бросая вызов медицине.

Он выживший на мексиканской границе, один из многих в популяции без статистики, презираемой официальными цифрами, с которыми борются по обе стороны Рио-Браво в той химере, которую Ричард Никсон окрестил войной с наркотиками, а годы спустя Дональд Трамп унаследовал и преобразовал в крестовый поход против фентанила, опиоида, в 50 раз более мощного, чем героин, который в этот самый момент, в один из мартовских дней, пока Ольвера вспоминает свои заигрывания со смертью, покидает шприц, воткнутый в его правое запястье, и проникает в кровоток.