Какой самый сложный вопрос современности?

Вариантов множество: от Дональда Трампа и его торговых войн до Илона Маска и его взрывающихся ракет, не говоря уже о военных конфликтах и угрозе популизма. Но все эти проблемы имеют банальные корни: страх, невежество, тщеславие, жадность, расизм и фанатизм. Как говорил Шиллер, против глупости и боги бессильны.

Я говорю о действительно сложных проблемах, не имеющих очевидного объяснения, сталкивающих нас с абсурдом существования, испытывающих границы нашего здравого смысла. Как Арнольд Шёнберг в музыке, Джон Колтрейн в джазе или Василий Кандинский в живописи. Эти художественные вызовы всегда указывали путь к свету в конце туннеля.

Прогресс знаний заключается в упрощении сложных проблем. Полностью решить их нам, приматам с большими головами, не под силу, но стремление к свету – вот что движет пытливыми умами и является единственным путем прогресса.

Итак, какой же самый сложный вопрос современности? Для меня сейчас это квантовая физика. Странный космос, который не могли вообразить даже мистики. Мир, где частица может находиться в двух местах одновременно, нарушая наши интуитивные представления. И тем не менее, это наш мир. Все мы – коты Шрёдингера, одновременно живые и мертвые, пока не откроем ящик.

Недавно вышел первый том «Истории квантовой физики» Хосе Мануэля Санчеса Рона. Я собираюсь читать его неспешно, вдумчиво, давая волю своим мыслям. Хочу понять, откуда берутся эти радикальные, абсурдные, но точно предсказывающие мир идеи. Квантовая физика – основа транзисторов и микросхем, а значит, и технологий, на которых держится современный мир. Мне понравилось, что книга начинается со сравнения света солнца и пламени бунзеновской горелки – вещей, которые обычно не ассоциируются с компьютерами. Но именно так все началось в XIX веке. И я хочу узнать, что произошло дальше.

Ричард Фейнман говорил: если вам кажется, что вы понимаете квантовую механику, значит, вы её не понимаете вовсе. Но знание истории – тоже форма понимания. А теперь прощайте, мне пора читать. <br>
P.S. Чтение сложных книг - это своего рода вызов, бунт против упрощения и невежества.»