Марк Кукурелья (Барселона, 26 лет) появляется с улыбкой в пресс-зоне Города футбола в Лас-Розас и соглашается побеседовать в более спокойном месте. Когда Фабиан приближается в шутливом настроении, защитник «Челси», воспитанный в кантере «Барсы», тактично просит его не отвлекать. У него есть своя манера поведения, но главное — его сущность, которая очаровывает. Он охотно говорит и ничего не скрывает, лишь прибегает к общим фразам в ответах на вопросы, в которых футболисты боятся нарушить некоторые неписаные правила раздевалки. Основной игрок в «Челси» у Марески и один из столпов Луиса де ла Фуэнте в сборной Испании, выигравшей Евро в Германии и которая в этот четверг сыграет против Нидерландов (20:45, La 1) первый матч четвертьфинала Лиги наций за место в Финале четырех.

Вопрос. Когда вы вернулись в «Челси» после победы над Англией в финале Евро, чувствовали ли вы, что в раздевалке на вас смотрят по-другому?

Ответ. Выиграть Евро — это уникальная вещь, очень трудно достижимая. Можно сказать, что тебя немного больше уважают. Но с тобой нельзя... Всегда можно сказать им, что ты чемпион Европы [смеется]. Хорошо, что выиграл, что попробовал это, то, что хочется большего. Это делает тебя более амбициозным.

Больше информации

«Уильямсы»: «Мы видим скорее классовое неравенство, чем расизм. Чернокожие, которые зарабатывают деньги, выглядят лучше»

Вопрос. Что вы помните о моменте победы на Евро?

Ответ. В TikTok мне довольно часто попадаются хайлайты финала, и я всегда смотрю их. Мне нравится. Возможно, это был лучший опыт в моей жизни. Я знал, что после того, как забил второй гол [Оярсабаль, на 86-й минуте], еще оставалось время. И думал: «Посмотрим, забьют ли они нам сейчас, и мы будем выглядеть как дураки...». Мы хорошо справились, я думаю, что мы все контролировали. Но когда матч закончился, я тоже не сразу понял, чего мы добились. В тот момент мы долго были вместе на сборах. Только когда мы приехали в Мадрид, мы начали понимать. И, постепенно, со временем, ты придаешь этому большее значение.

Вопрос. Год назад, в марте 2024 года, вы только оправились от травмы, почти не играли, и Луис де ла Фуэнте вызвал вас на два товарищеских матча [Колумбия и Бразилия]. Как вы помните то время?

Ответ. Кажется, что это было очень давно, но все прошло очень быстро. Это были немного сложные месяцы, потому что со мной никогда ничего подобного не случалось, и мне не приходилось долгое время находиться вне поля. Но я рад, потому что эта травма мне очень помогла. Я многому научился. И, возможно, многого из того, чего я достиг, я добился благодаря этим месяцам. Я знаю, что если тебе лень идти в спортзал, но ты все-таки идешь, то это хорошо для тебя. Эти мелочи помогли мне измениться; не менталитет, а идею, которая у меня была.

Вопрос. Обычно считается, что воспитанники «Барсы» и «Реала» растут в достаточно благоприятной среде. Когда вы почувствовали первое разочарование?

Ответ. Думаю, это было, когда я был в «Барселоне Б», и мне пришлось пройти предсезонную подготовку с первой командой: я видел, что на меня не очень рассчитывают и что я буду ездить в качестве запасного игрока. Когда меня позвали поехать в тур, я пришел домой очень грустный и говорил: «Я не хочу ехать, я ничего не буду делать, это мне ничего не даст...». Ты там, и ты это чувствуешь... Это было первый раз, когда было немного тяжелее.

Кукурелья, игрок «Челси» и сборной Испании. Клаудио Альварес

Вопрос. Вы поехали в тур, но должны были остаться в «Барселоне Б», и в итоге ушли в последний день трансферного окна летом 2018 года.

Ответ. Мне позвонили и спросили, хотел бы я перейти в «Эйбар». И я сказал: «100%». Я даже секунды не колебался. Я сказал себе: я иду туда, это другой опыт. И я помню, что первые недели я не играл, но был очень счастлив, ходил на тренировки довольным. Это было достижение всего, над чем ты работал, быть в Примере, в профессиональной команде.

Вопрос. Вы нашли общий язык с Мендилибаром?

Ответ. С Менди — очень хорошо. Как будто мы подключились друг к другу без разговоров, у нас никогда не было никаких бесед. Я не разговаривал с ним перед тем, как пойти, но подумал: «Я буду отдаваться этой работе до конца». Ему понравилось. Я думаю, что я хорошо понял, что он просил.

Вопрос. Тогда вы играли немного выше. Как это помогло вам стать игроком, которым вы являетесь сегодня?

Ответ. Это мне очень помогло. В «Барсе» все очень четко, все очень с мячом. Когда у меня был опыт игры там или в «Хетафе», это были команды, которые больше играли на контратаках, больше на подборах. Это очень помогло мне научиться играть без мяча, идти в прессинг и ко всему, что можно сказать, что это как раз противоположность тому, чему тебя учат в «Барсе» и в Ла Масии. Это сделало меня более разносторонним игроком, и, в конце концов, Премьер-лига — это много движения, очень физическая игра, много борьбы.

Вопрос. Какое значение вы придаете Луису де ла Фуэнте, с которым вы уже играли в сборной до 21 года?

Ответ. Немного как с Менди: у нас тоже никогда не было никаких бесед, но мы контактируем. Например, я знаю, что ему очень нравится, когда в команде хороший коллектив и люди хорошо ладят вне поля. Поэтому, когда он позвонил мне, и я сыграл против Бразилии, и сыграл хорошо, потому что это первое, что ты должен сделать, я сказал себе: у меня могут быть шансы, потому что тренер знает, что я, даже если я не играю или имею более второстепенную роль, внесу большой вклад в команду. Я довольно веселый человек, который на тренировках всегда старается выложиться по максимуму и подбадривает команду. Возможно, это, если у него были какие-то сомнения между двумя игроками, дало мне дополнительные очки. На таких турнирах, как Евро, где вы проводите много дней вместе, это очень важно.

Вопрос. Вы говорите, что с Мендилибаром вы много не разговаривали, и с Де ла Фуэнте тоже. С каким тренером вы говорили?

Ответ. Для меня, чем больше говоришь с тренером, тем хуже. Если ты не говоришь, а дела идут хорошо, это значит, что он просит меня об одном, а я делаю то, что он просит. И все. Но если тренер зовет тебя поговорить, значит, что-то не так. Например, когда я был в «Брайтоне» у Грэма Поттера, я играл все время, и мы никогда не разговаривали. Потом он пришел в «Челси», я вообще не играл, и он все время звал меня поговорить. Тогда я понял, что чем меньше ты говоришь с тренером, тем лучше. Если он зовет тебя в свой кабинет и начинает что-то говорить, это плохой знак.