Хуан Хосе Монрабаль несколько дней приходил к дверям Дворца Женералитата со своим плакатом, требуя объяснений по поводу смерти своей 84-летней матери в Катаррохе из-за наводнения DANA.

В этот четверг, импровизированно, его пригласили вместе с Сусаной и Пилар, потерявшими своих мужей в результате наводнений 29 октября, войти в штаб-квартиру Совета, чтобы встретиться с президентом Карлосом Масоном (Народная партия). Это первая встреча с родственниками жертв спустя почти пять месяцев после катастрофы, в результате которой погибли 228 человек в провинции Валенсия.

«Лично я высказал ему критику, которую должен был высказать: что он не показал своего лица, как сейчас, это казалось мне трусостью, что он что-то скрывает. А о вещах нужно говорить лицом к лицу. Ответственность будет определена, кому и где положено», — заявила Сусана, которая предпочла не называть свою фамилию, но назвала полное имя своего погибшего мужа: «Хосе Руис Торресильяс из Катаррохи». Сусана признала, что встреча состоялась слишком поздно, когда они её не ждали, но «лучше поздно, чем никогда». То же выражение использовал Хуан Хосе после импровизированной встречи перед толпой журналистов, которые находились на улице, чтобы присутствовать на пресс-конференции, посвященной презентации проекта регионального бюджета, согласованного Масоном с Vox.

На вопрос, говорили ли они о том, почему Масон раньше не встречался с жертвами, он ответил: «Он говорит, что не знал наших номеров телефонов, сегодня он сделал для меня хороший поступок, приняв нас. Он говорит, что выслушает всех нас. Мы будем приходить по пять человек, все семьи. Мы войдем во Дворец, нас примут». Позже он повторил то же объяснение, данное президентом, об отсутствии номеров телефонов.

Хуан Хосе, чья мать погибла в Катаррохе из-за DANA, обращается к СМИ в этот четверг. Моника Торрес

Однако родственники и близкие жертв в течение нескольких месяцев объединялись в ассоциации и представительные группы, которые заявляли о себе через средства массовой информации и свои собственные веб-сайты, включающие контактные телефоны. Большинство из них, кроме того, явились в суд, который ведет судья Катаррохи Нурия Руис Торраба, предъявившая обвинение бывшему советнику по чрезвычайным ситуациям Женералитата Саломе Прадас и её заместителю в департаменте Эмилио Аргуэсо. Жертвы неоднократно сожалели, что Масон не связывался с ними всё это время.

«Да, он извинился за всё, что произошло», — дважды ответил Хуан Хосе на настойчивость репортеров. Масон также признал, что сообщение на мобильные телефоны пришло «поздно и плохо», — заявил Хуан Хосе. «Это предупреждение, отправленное в восемь с четвертью, приходит поздно, оно не приходит тогда, когда должно. Моя 84-летняя мать не разбирается в телефонах, в это время она уже была мертва», — сказал он.

Сусана, входящая в SOS Desaparecidos, не была столь категорична в своем ответе об оповещении: «Там он не сказал ничего нового. Всё, что уже написано». Было ли это правдоподобно? «Не совсем, но, по крайней мере, это объяснение». «По сути, я сказала ему, что если бы нас предупредили раньше, многие были бы сейчас живы. Он сказал, что нужно было координировать много вещей», — добавила она об оповещении. Женщина планирует продолжать участвовать в демонстрациях, чтобы потребовать отставки президента Валенсии и «добиться справедливости», хотя и поблагодарила за «очень любезное» обращение главы Совета.

Масон передал трем родственникам жертв, что у него не было достаточной информации о масштабах катастрофы от правительственных агентств, воспроизводя версию Женералитата. Сусана и Хуан Хосе общались со СМИ по отдельности и заверили, что встреча не была запланирована, и что они были первыми удивлены, когда сотрудник президента предложил им войти. Источники в администрации президента отметили, что это не первый случай, когда Масон разговаривает с родственниками жертв, хотя встречи не афишировались, и формат был другим, как они признали.

На плакате Хуана Хосе написано над фотографией его матери: «Ни центральное правительство, ни Женералитат, ни городской совет не сделали ничего, чтобы спасти мою жизнь». Родственник погибшей пожилой женщины, который говорит, что видел Масона очень расстроенным, объяснил, что попросил его «очистить овраги от Утьеля до Катаррохи, чтобы это не повторилось». И подчеркнул, что ни один политик, ни из одной партии, ничего не сделал для оврага Пойо с 1780 года, когда ботаник Каванильес уже предупреждал об опасности и затопляемых зонах, которые в значительной степени соответствовали тем, которые были опустошены 29 октября. Хуан Хосе расплакался, когда вспомнил, что до сих пор не может пойти в дом своей матери или на рынок, куда он ходил за покупками.