Как женщина, я бы сказала...

Как женщина, я бы сказала, что наличие матки оказало значительное влияние на мою жизнь, как и мои яичники, менструации, теплое молоко, которым кормила своих дочерей, размер и форма моих сосков, жировая ткань, оплетающая мое тело, словно мембрана. Однако, как ученый, я обнаруживаю, что мое тело не существует для науки. Исследовательница Кэт Боханнон доказывает это в своем эссе «Ева», — недавней и необходимой коррекции всей истории эволюции человека, которая до сих пор была сосредоточена на мужском теле. И это не просто слова. В биологических науках по-прежнему доминирует так называемая «мужская норма», и в большинстве случаев лаборатории изучают только тела самцов, будь то мыши или люди.

Например, с 1996 по 2006 год более 79% исследований, проведенных на животных в научном журнале «Pain», были сосредоточены на особях мужского пола. Ситуация улучшилась за последние 15 лет, но в 2025 году у нас по-прежнему нет ответов на вопросы, определяющие нашу жизнь. «Почему у нас менструация? Почему мы живем дольше? Почему мы более склонны к болезни Альцгеймера? Почему девочки получают более высокие оценки, чем мальчики, до полового созревания, когда эти оценки резко падают? Существует ли на самом деле «женский мозг»? И почему, серьезно, почему мы должны каждую ночь во время менопаузы пропитывать простыни потом?» — спрашивает Боханнон в эссе, которое очаровало нобелевского лауреата по химии Вальтера Гилберта и редакторов журнала Nature.

У нас нет ответов, и в то же время мы физически страдаем от последствий. Современная медицина по-прежнему прописывает одинаковые дозы лекарств мужчинам и женщинам, несмотря на то, что есть признаки того, что эффекты меняются в зависимости от физиологии. К нам относятся как к мужчинам, потому что большинство лекарств изучались только на их телах. И поэтому у женщины больше шансов умереть от инфаркта миокарда, чем у мужчины (несмотря на то, что они менее склонны к этому); симптомы разные для каждого пола, но медицина рассматривает их только у одного из них. Как получилось, что история эволюции человека забыла мое тело?

Ответ кроется не только в сексизме, но и в лени и в господстве «чистой науки», которая быстрее и дешевле. Яичник сам по себе считался «фактором, вносящим путаницу», и, очевидно, изучать тело, которое циклически наводняется гормонами, сложнее, чем изучать более стабильное. Поэтому наука изучала только одно из этих тел и занималась выдачей лекарств на основе переменных возраста и массы тела, как если бы все женщины, населяющие землю, были мужчинами. Не говоря уже о том, что почти 100% исследований проводятся на цисгендерных субъектах, хотя научное сообщество соглашается с тем, что у людей биологический пол и гендерная идентичность различны, и поэтому трансгендерные люди также заслуживают своего места в исследованиях. Но, конечно, представьте себе, все было бы медленнее и дороже. Самое дешевое — это если бы мы все были мужчинами, хотя бы и умирали в процессе. Так вот, история эволюции человека уже по самые яичники достала.