В нескольких словах
Бразилец Леандро де Соуза, известный своими многочисленными татуировками, принял решение удалить 170 из них, в том числе все с лица, после того как нашел утешение в вере. Он рассказал о болезненном процессе, трудностях с поиском работы из-за татуировок и своей новой жизни, начав работать в оптике.
Бразилец Леандро де Соуза (36 лет), некогда известный как самый татуированный человек Бразилии, решился на радикальные перемены. Мужчина, чье тело на 95 процентов было покрыто татуировками, включая многочисленные рисунки на лице, начал процесс лазерного удаления. В общей сложности Леандро планирует избавиться от 170 татуировок.
Процедура удаления, по словам де Соузы, невероятно болезненна. Он сравнил ее с тройной болью от нанесения татуировки, утверждая, что даже анестезия не полностью снимает дискомфорт. После пяти сеансов удаления татуировок с лица уже можно различить черты и мимику бразильца, хотя некоторые следы чернил все еще заметны. Лазер оставил на коже заметные следы, в некоторых местах на лице видны кровавые отпечатки.
Решение о татуировках, которые он теперь глубоко сожалеет, Леандро принял в юном возрасте – первое тату появилось в 13 лет, вдохновленное рок-иконами, такими как Nirvana и Metallica. Однако настоящая «эскалация» началась в 2015 году после развода. Чтобы заглушить боль, он начал наносить татуировку за татуировкой, много пил и переживал темные времена, страдая от низкой самооценки.
По словам де Соузы, его многочисленные татуировки на лице сильно затрудняли поиск работы. Он чувствовал себя «цирковой достопримечательностью» и признавался, что не мог больше выносить свою жизнь. Интересно, что за многие татуировки он не платил, а даже получал деньги от татуировщика, с которым сотрудничал, о чем теперь тоже сожалеет.
Переломный момент наступил, когда Леандро присоединился к евангельской группе. Он нашел утешение в вере и решил начать новую жизнь, распрощавшись со своей телесной живописью. И изменения не заставили себя ждать: уже месяц Леандро де Соуза работает на постоянной основе в оптике, что стало для него символом нового начала.
