Отношения Испании и США: от недоверия к неопределенности

Ссылаясь на Парижский договор 1783 года, положивший конец войне за независимость США, Педро Пабло Абарка де Болеа, граф Аранда, оставил проницательный прогноз: «Эта федеративная республика родилась пигмеем и нуждалась в поддержке Испании и Франции для обретения независимости. Придет день, когда она вырастет и превратится в грозного колосса. Тогда она забудет о полученных благах и будет думать только о своем величии».

Спустя более 170 лет, в 1955 году, Феликс Гордон Ордас, президент республиканского правительства в изгнании, сетовал на конференции в Бордо (Франция) на Мадридские пакты между франкистским режимом и США, подписанные в 1953 году: «Никого не удивит, что те из нас, кто научился любить США за идеи Линкольна и Джефферсона, теряют свою привязанность».

Эти две фразы отражают две характеристики отношений между Испанией и США — отношений, исторически отмеченных недоверием, восхищением и зависимостью, условия которых казались неизменными с 1953 года, но которые сейчас вступают в *terra incognita* после резкого изменения отношения ко всему ЕС, инициированного Дональдом Трампом.

С одной стороны, слова государственного деятеля аристократического происхождения указывают на затянувшееся недоверие Испании к зарождающейся державе, которая нанесла ей унизительные поражения, главное из которых — в войне, закончившейся катастрофой 1898 года, кульминацией столетия, в течение которого США отобрали у нее владения в Северной Америке и поддержали движения за независимость колоний в Центральной и Южной Америке. Эта череда ударов усилила антиамериканизм, особенно сильный в консервативных слоях испанского общества, которые видели в родине Джорджа Вашингтона все то, чего они не хотели для своей страны: федеративную республику без официальной религии и аристократии, предлагающую перспективу социальной мобильности.

Фраза Гордона в Бордо указывает на вторую нить: восхищение — разочарованное, по крайней мере частично, в 1953 году, — которое США вызывали с момента своего возникновения в демократических секторах Испании по тем же причинам, по которым они не нравились сторонникам неизменности. Это родство воплотилось в XIX веке в Аболиционистском обществе, которое, следуя американскому примеру, требовало отмены рабства в испанских колониях и стало зародышем различных либеральных и республиканских инициатив.

Эти две исторические линии прервались в 1953 году, когда «колосс», предсказанный монархическим государственным деятелем, предал надежды республиканца в изгнании. «Мадридские пакты стали поворотным моментом. Антиамериканизм, до тех пор преимущественно консервативный, стал все больше ассоциироваться с прогрессивными секторами, и с тех пор так и происходит», — объясняет профессор социальных наук в Университете Карлоса III Даниэль Фернандес, автор книги «El enemigo yanqui» (Geneuve, 2012).

В чем заключались эти соглашения?

США помогали Испании деньгами и прекращали ее изоляцию в обмен на военное присутствие в Сарагосе, Торрехоне (Мадрид), Мороне (Севилья) и Роте (Кадис). Вашингтон превратил Франко в своего союзника в холодной войне. Были заложены основы отношений, которые до сих пор следовали правилу: США обеспечивают Испании военную защиту, а Испания содействует геополитической и военной гегемонии США, в то время как экономические отношения растут. Вступление Испании в НАТО в 1982 году, ратифицированное на референдуме в 1986 году, подтвердило прежние основы двусторонней связи.

Трудно отрицать, что Испания выполнила свою часть. В статье 2024 года об эволюции отношений между двумя странами Карлота Гарсия Энсина, исследователь трансатлантических отношений в Королевском институте Элькано, подробно описывает, как сменявшие друг друга правительства делали все возможное, чтобы показать себя надежным военным союзником. Хотя самым крайним случаем является поддержка Хосе Марией Аснаром вторжения в Ирак, несмотря на сильную общественную оппозицию, есть и другие примеры приверженности, даже более сильной, чем у других партнеров, например, развертывание в рамках войны в Сирии ракет в Турции в 2014 году, «когда ни один союзник, казалось, не был готов», пишет автор.

Взлеты и падения отношений

Отношения переживали взлеты и падения. Но даже в моменты напряженности военный альянс сохранялся. Иногда, вопреки видимости, он даже укреплялся. Примеры?

• После соглашения 1988 года о сокращении американского военного присутствия, которое вызвало недовольство в Вашингтоне, Испания предоставила ему «логистические возможности» для операций на Ближнем Востоке, которых не давал даже Франко, пишет дипломат Карлос Алонсо Сальдивар в статье об отношениях между двумя странами.
• После широко известного жеста Хосе Луиса Родригеса Сапатеро, истолкованного как пренебрежение к звездно-полосатому флагу в 2003 году, и вывода войск из Ирака в 2004 году то же правительство PSOE договорилось о размещении четырех эсминцев противоракетной обороны НАТО в Роте.

В телефонном разговоре Гарсия Энсина подчеркивает, что именно Сапатеро направил войска на Гаити после землетрясения 2010 года, решение, одобренное Белым домом. Хотя на первом этапе Трампа отношения между Вашингтоном и Мадридом ухудшились, особенно из-за отсутствия политической гармонии после прихода к власти PSOE, военное сотрудничество никогда не ставилось под сомнение, включая размещение дополнительных войск в Роте.

Нынешний кризис

Является ли нынешний кризис очередным поверхностным волнением, в данном случае вызванным Трампом, которое не изменит глубинных основ отношений? Даниэль Фернандес, профессор UC3M, так не считает. Для него явное отсутствие военных обязательств Трампа перед ЕС, в сочетании с угрозой введения пошлин, представляет собой «точку невозврата».

«Испания всегда была верным союзником, полагая, что отношения взаимны. Внезапно мы обнаруживаем, что это не так. Даже если будущая администрация исправит ситуацию, сомнение уже посеяно. Кто гарантирует, что в будущем не будет новых Трампов? Когда доверие потеряно, его трудно восстановить», — говорит соавтор книги «Somehow different. Испания, увиденная из США» (Catarata, 2023), для которого существуют «исторические факторы», которые обременяют Испанию перед лицом периода «неопределенности», который открывается. «В отличие от большей части Европы, где США выступили в роли спасителя от фашизма, в Испании их роль была совсем иной, поддерживая диктатуру посредством пактов 1953 года, что стало своего рода первородным грехом в наших отношениях. Кроме того, испанская эмиграция была намного меньше, чем эмиграция из таких стран, как Италия, Ирландия или Польша, поэтому не сложились такие же прочные связи».

Резкий поворот Трампа, добавляет Фернандес, также создает политические стимулы для эксплуатации «антиамериканизма», что может еще больше осложнить отношения, создавая своего рода порочный круг. Тем более что это чувство сравнительно высоко в Испании, согласно серии исследований по этой теме, публикуемых вашингтонским центром German Marshall Fund. Последнее исследование, проведенное в 2023 году, показывает, что 39% испанцев считают влияние США в мире «негативным», по сравнению с 30% в общей выборке из 14 стран. 57% испанцев считают США надежным партнером, что на восемь пунктов меньше, чем в среднем. И это было до Трампа. После его прихода появились признаки ухудшения чувства связи с американской державой. Недавний опрос Yougov выявил снижение, как в Испании, так и в других европейских странах, готовности оказывать военную помощь Соединенным Штатам.

Соседнее Марокко

Гарсия Энсина считает, что «разрушительные действия» Трампа ведут к «неопределенности». «Что произойдет? Нужно подождать. Трамп у власти всего пятьдесят дней», — осторожно говорит исследователь, которая, тем не менее, считает «замороженным» путь сотрудничества по вопросам миграции, открытый в 2023 году, который представлял собой «интересное расширение отношений». Оставляя в стороне то, что сделает непредсказуемый Трамп, Гарсия Энсина видит ограниченный простор для действий Испании. «Будучи прагматиками, мы могли бы воспользоваться тем, что Трамп является сторонником двусторонних отношений, предпочитая отношения между странами, чтобы улучшить нашу позицию», — говорит она, отмечая затем, что считает это маловероятным, отчасти потому, что «акцент на военном уровне» не способствовал развитию доверительных политических отношений, а отчасти потому, что роль двустороннего союзника размылась в ЕС.

Исследователь Королевского института Элькано выступает против катастрофизма. Например, она считает рискованным полагать, что Испания не может рассчитывать на поддержку США в случае конфликта с Марокко, как это было в 2002 году, когда тогдашний госсекретарь США Колин Пауэлл участвовал в разрешении кризиса на острове Перехиль. «То, что США заботятся о своих отношениях с Марокко, не означает, что они отказываются от отношений с Испанией. Геополитика — это не игра с нулевой суммой», — говорит Гарсия Энсина, которая также исключает перенос сил, дислоцированных в Роте, в Марокко. «Объекты здесь и там разные. Это нецелесообразно», — утверждает она.

Корал Морера, автор книги «Между восхищением и обидой. США и испанская пресса в конце холодной войны» (Университет Алькалы, 2015), считает, что приход Трампа усложняет ситуацию, которая и без того ухудшалась. «Еще до Трампа США мало интересовались нами, во всяком случае, меньше, чем Марокко. Разница с Трампом в том, что он этого не скрывает», — отмечает Морера, которая видит двусторонние отношения обремененными на протяжении всей демократии, а не только сейчас, двумя факторами. Первый — это «непонимание» американского «прагматизма»; второй — «антиамериканизм интеллектуальной позы, который обостряется при президентах-республиканцах и противоречит нашему образу жизни, полностью находящемуся под влиянием их культуры».