Смотрела программу «59 секунд». Обсуждали тему школьной травли.

Я очень хорошо знакома с темой школьной травли и, как Ванеса Ромеро, переходила из одной школы в другую, убегая от преследований. На передаче обсуждали, помнят ли обидчики о своих действиях (Боб Поп считает, что нет), извиняются ли они (Серхио Медиальдеа рассказал, что один из его обидчиков извинился) и происходят ли они из неблагополучных семей. Многие за столом пытались сдержать слезы. Такова травля. Её никогда не забыть. Я время от времени вспоминаю о своей, а иногда и о мальчике по имени Хокин Себерио, который был всего на восемь лет младше меня и покончил с собой в сентябре 2004 года.

Травля не имеет границ, несмотря на наличие факторов риска (например, очки, лишний вес, неумение играть в спортивные игры). Травят и полные, и представители этнических меньшинств, и геи. Травят и богатые, и красивые, но также и бедные, и непривлекательные. Травят все, как и страдают от травли все. Те, кто испытывает что-то вроде раскаяния, обычно говорят фразы вроде «я был немного засранцем», но большинство молчит. Удивительно, сколько обидчиков сейчас работают в НПО или преподают йогу. Иногда я встречаю некоторых из них.

Общая черта жертв – кротость; это всегда люди, которые ни с кем не связываются. Никогда не травят бунтарей. И общая черта обидчиков – не неуверенность или неблагополучная семья. Второе может быть, но мало у кого такая самооценка, как у обидчиков. Я помню, как они наслаждались. Они смеялись и радовались моим слезам, моему разрушению. Им было 11, 12, 13 и даже 17 лет. Они прекрасно понимали, что делают. Мои, и те, кто сидел за столом с Джеммой Ниергой, а также те, кто травил Киру и Хокина, и многих других, кто не дожил до взрослого возраста; они украли их жизни на несколько лет раньше.