Гениальность не имеет инструкций, и гений Пере Химферрера — тому подтверждение. Его талант рос органично и спонтанно, проявляясь с юных лет, когда он, завороженный, смотрел фильмы. Уже в 17-19 лет он писал статьи о Джоне Форде и Куросаве, поражавшие критиков из журнала Film ideal. Его стихи выливались в знаковые книги для множества читателей, такие как «Arde el mar» (Море горит) и «Els miralls» (Зеркала), написанные на каталанском языке и отличающиеся необарочной пышностью, эротизмом и богатым языком.

Пере Куарт с лукавой иронией говорил, что Химферрер пишет со словарем под рукой, не замечая, что это не главное. Важнее — его мощное моральное и вербальное воображение, которое проявляется во всех жанрах. Он создает статичный и изысканный, словно алгебраическое украшение, роман «Fortuny», а также удивительный «Dietari» (Дневник), опубликованный в прессе, глубоко эрудированный, ясный, увлекательный и плодотворный, как искусственный интеллект. Два тома «Dietari» — одни из самых долговечных его работ, как и прекрасные маргинальные статьи «Los raros» (Редкие) или его литературная критика, категоричная и шокирующая многих своей невероятной точностью суждений и эстетических оценок, а также эссеистика кинокритика с уникальным светом.

Из его работы с искусством в 1970-х годах возникла еще одна серия выдающихся произведений, среди которых для меня лучшая — «Les arrels de Joan Miró» (Корни Жоана Миро) — проницательная, микроскопическая и интуитивная. В свое время шум наделал своего рода манифест эссенциалистского каталонизма, несколько странный для галактического профиля Химферрера, «Антони Тапиес и каталонский дух».

С 1970 года он был литературным директором издательства Seix Barral, открыв такие сокровища, как Эдуардо Мендоса и Антонио Муньос Молина, когда о них никто не знал. Его талант стимулирующего и оригинального чтения сегодня проявляется в «Radicalidades» и «Valencias», а также в короткой и гипнотической монографии «Lectura de Octavio Paz» (Чтение Октавио Паса), посвященной одному из самых близких ему друзей и жизненных ориентиров (изданная переписка — радостное погружение в их литературные и личные переживания: «Memoria y palabras. Cartas a Pere Gimferrer. 1966-1997»).

Возможно, самым смелым экспериментом автора является глубокий сборник коротких текстов «L’agent provocador» (Агент-провокатор), который вместе с «Interludio azul» (Голубое интерлюдия) образует один из самых оригинальных автобиографических циклов за последние полвека. В нем можно найти некоторые причины возвращения Химферрера к испанскому языку как языку поэзии (как это произошло после «Amor en vilo» (Любовь на волоске) в 2006 году).

О его даре генерировать вербальные, а затем и визуальные мемы не стоит много говорить: это часть насмешливой мести добродушного общества за его гражданскую экстравагантность и бесчисленные гуманистические таланты. Единственное, чего не смог сделать Химферрер в этой жизни, — это читать свои собственные стихи, но это другая проблема, или, возможно, еще одна загадочная добродетель экзотического гения.