«Бар для меня – место медитации и уединения, без которого жизнь немыслима», – писал Луис Бунюэль в своей книге воспоминаний «Мой последний вздох».

Далее он уточнял, что хороший бар должен быть прежде всего местом тихим, укромным и скорее темным. Возможно, K-Bar, изысканный коктейльный бар, расположенный среди зарослей тропических джунглей Таиланда, который почти всегда закрыт, несмотря на предлагаемое им сказочное меню алкогольных коктейлей, пришелся бы по вкусу дону Луису своей буквальной реализацией его требований. Его создатели, норвежско-датский дуэт художников Ингар Драгсет и Майкл Элмгрин, in arte Elmgreen & Dragset, демонстрируют мотивы, роднящие их с бунюэлевским сюрреализмом: «Открыть бар посреди ничего, в Таиланде, – довольно безумная идея. Это абсурдно, в хорошем смысле». Именно поэтому они это сделали.

K-Bar – это произведение искусства, что не мешает ему быть вполне функционирующим баром. Просто его расположение лишено всякого коммерческого смысла, а часы работы крайне ограничены: он работает всего один день в месяц. В остальное время им можно любоваться снаружи – у него есть большое окно на входе – и восхищаться как его безупречным интерьером, напоминающим любой коктейльный бар Манхэттена, Парижа или Гонконга, так и оригинальной картиной знаменитого немецкого художника Мартина Киппенбергера, висящей на одной из его стен. Буква K в названии бара – это фамилия этого многогранного творца, который умер в 1997 году, всего в 44 года, от рака печени. Весь бар, по сути, задумывался как дань уважения его фигуре. «Киппенбергер всегда был для нас большим вдохновением, благодаря своему беспорядочному отношению к искусству, поскольку он занимался живописью, скульптурой и концептуальными работами», – объясняют Элмгрин и Драгсет, прежде чем добавить ироничную ремарку, которая привносит еще один слой смысла в их работу: «Кроме того, Киппенбергер умер именно из-за чрезмерного употребления алкоголя».

Меню бара, разработанное в сотрудничестве с тайскими барменами, продолжает эту дань уважения благодаря названиям его напитков: Dry Martin, Kippenberger Sling или Painter’s Punch («Удар художника») – вот некоторые из них. «Мы очень повеселились, составляя это меню», – подчеркивают они.

Их произведение – одно из семи, которые в настоящее время установлены в Khao Yai Art Forest, пространстве, которое тайский филантроп южнокорейского происхождения Мариса Чеараванонт посвятила взаимосвязи между современным искусством и природой в окрестностях пышного национального парка, примерно в 150 километрах от Бангкока, и которое открылось в начале февраля. Остальные работы, представленные там, – это творения Луизы Буржуа, Фудзико Накая, Ричарда Лонга и Франческо Арена, а также тайских авторов Убатсата и Арайи Расджамреарнсук. Все они посвящены связям и диссонансам между искусством и природными пространствами. Но, возможно, именно K-Bar делает это с наибольшей проницательностью и чувством юмора.

Картина сама по себе является очень дорогим предметом и западным культурным продуктом, который, как и бар, в котором она находится, никто не ожидал бы найти среди растительности тропического леса. «Для нас была важна идея, чтобы в парке Кхао Яй была работа культового немецкого художника девяностых годов, потому что это переворачивает то, что происходило в последние века, когда многие художественные и культурные артефакты из Юго-Восточной Азии оказывались в европейских музеях», – отмечают Элмгрин и Драгсет. «Так что это своего рода сладкая месть, но в небольшом масштабе». Другим важным концептуальным аспектом является разочарование, которое испытывают посетители, которые видят красивое место, где они могли бы насладиться заслуженным напитком после долгой поездки (дорожное движение Бангкока гарантирует поездку более трех часов), но этот доступ будет им закрыт, если их визит не совпадет со второй субботой месяца. «Нам нравится работать с отрицанием зрителю в теоретически интерактивных ситуациях, в которых они на самом деле не могут участвовать», – говорит творческий дуэт. «Это отрицание заставляет нас задуматься об объекте и наших отношениях с ним. В мире в целом нам многое отрицается, потому что у нас недостаточно денег или по другим причинам, и в частности мир искусства полон предварительных показов для немногих, для VIP-персон. Кроме того, открывая бар только в одну субботу в месяц, местное население имеет больше возможностей им воспользоваться, а им это нужно больше, чем многим людям, которые приедут из Бангкока, где и так много баров».

Эта динамика отрицания уже фигурировала в предыдущих работах Элмгрина и Драгсета, таких как Powerless Structures, Fig. 11, которую можно увидеть в музее Луизиана в Копенгагене и которая представляет собой трамплин над морем, с той особенностью, что стекло окна стоит между водой и теоретическим пловцом. Или в, возможно, самой известной работе дуэта, Prada Marfa, магазине модного бренда Prada, который с 2005 года находится посреди пустыни в американском штате Техас: «Помещая предмет роскоши в природу, вы говорите как об индустрии предметов роскоши, так и о самой природе. Поэтому, увидев бар с городским видом посреди джунглей, вы видите эти джунгли по-другому». Следует отметить, что, в частности, Майкл Элмгрин считает себя стопроцентным горожанином и не испытывает особой любви к природным условиям.

Что касается колониальных последствий работы и самой идеи такого культурного артефакта, как Khao Yai Art Forest, художники считают, что у инициативы больше преимуществ, чем недостатков: «Мы считаем, что для современного искусства Таиланда хорошо, что происходят такие вещи. Мы раньше работали в Бангкоке, поэтому немного знали его сцену, и нам кажется важным поддерживать это развитие. Мы можем критиковать это, потому что в этих музеях современного искусства следуют западным образцам, но они также являются отличной витриной для выставки местных художников. Идея состоит в том, чтобы было больше современного искусства тайских художников, интегрированных в городской пейзаж».

Их K-Bar не основан на каком-то конкретном месте, но представляет собой смесь мест, которые художники видели и испытали: «Мы не хотим говорить, какие наши любимые бары, чтобы туда не ходило слишком много людей и они не испортились». Ингар Драгсет добавляет: «Пару лет назад меня спросили о моих любимых местах в Валенсии, куда я часто езжу, и я все подготовил, но в итоге решил не отправлять их, чтобы Валенсия не превратилась в другую Барселону, которая и так слишком туристическая. Я не хотел быть частью этого». Наконец, они сдаются: «Мы можем назвать бары, которые и так знамениты, например, Bar Basso в Милане, куда мы часто ходим и откуда мы взяли некоторые из его стаканов для негрони, которые легендарны». «Ну, а я скажу другой», – добавляет Ингар Драгсет. «Он называется Moskus Bar и находится в моем родном городе Тронхейме, в Норвегии. В Тронхейм тоже не так уж много людей ездит, так что это я могу сказать».