М.В. никогда не заявляла на своего мужа, хотя и прожила 25 лет (с 1981 по 2006 год) в токсичной атмосфере брака с двумя детьми, подвергаясь психологическому насилию и гнетущему молчанию. Ее муж, страдавший алкоголизмом, не разговаривал с ней, а дети наблюдали за страданиями матери. Однажды, в 2005 году, женщина обратилась в социальные службы мэрии Виго за консультацией о разводе и в общих чертах обрисовала картину домашнего насилия, которому подвергалась.

Это не было заявлением, но Высший суд справедливости Галисии счел этот эпизод достаточным для вынесения решения: М.В. имеет право на получение пенсии по вдовству за годы молчаливого терпения психологического насилия со стороны бывшего супруга, скончавшегося в 2022 году, несмотря на то, что они уже были в разводе. Решение, которое может быть обжаловано в кассационном порядке в Верховном суде организацией, обязанной выплатить пенсию, – Национальным институтом социального обеспечения, – отменяет предыдущее решение суда по социальным вопросам №3 Виго от 2022 года, которое отказывало жертве в праве на получение пенсии по вдовству.

«В случаях, подобных настоящему, следует анализировать жизнь женщины в конкретной спорной ситуации и ее возможности действовать в этой ситуации, учитывая социальный и правовой контекст, в котором она развивалась, а также ее личную и семейную ситуацию», – заявляет TSXG, чтобы проверить, «не вводя требований к поведению, основанных на стереотипах об идеальной жертве (например, не обязывая ее обращаться в уголовный суд или в институциональную систему защиты от гендерного насилия), было ли ее поведение разумным». Высший суд считает доказанным, что М.В. была жертвой гендерного насилия, хотя в свое время не просила защиты.

В решении, вынесенном судьями Фернандо Лоусада, Хорхе Хэй и Мартой Лопес-Ариас, отмечается, что это «нельзя рассматривать как неразумное поведение, и тем более как исключающее доказательство гендерного насилия, когда все остальные косвенные данные указывают на его существование». 14 июля 2005 года женщина, все еще состоявшая в браке со своим обидчиком, обратилась за консультацией к юристу муниципального информационного центра по правам женщин мэрии Виго. «В тот день она заявила, что стала жертвой психологического насилия в форме полного безразличия со стороны мужа, который даже не разговаривал с ней», – говорится в новом решении, – «но ничего более конкретного не сообщила, или это не зафиксировано». В этом муниципальном деле «отмечено, что она хотела получить информацию о том, как оформить процедуру раздельного проживания или развода».

М.В. имеет инвалидность 65%, признанную Хунтой Галисии, и подала заявление на получение пенсии сразу после смерти бывшего мужа. Ее адвокат, Хосе Мигель Сото, обжаловал решение первой инстанции против интересов жертвы и в пользу Национального института социального обеспечения и Главного казначейства социального обеспечения. В итоге только первая из этих двух организаций была обязана выплатить женщине деньги. Высокий суд Галисии подчеркивает, что факты, установленные в противоположном решении первой инстанции, «создают конфликтную семейную обстановку, где, кроме того, был замешан алкоголизм бывшего мужа, что приводило к насильственным ситуациям», свидетелем которых был сын. Судьи считают, что скудные детали о психологическом насилии, которые женщина сообщила во время своего визита в муниципальный информационный центр, правдивы, и нет «никаких данных, из которых можно было бы сделать вывод, что это заявление было неточным, корыстным или ложным».

Однако, продолжает последнее решение, «брачный кризис, возможно, во избежание большего разлада в семье, был разрешен по взаимному согласию», по которому она ничего не получала. Это обстоятельство «не оставило заявительницу в хорошем экономическом положении, что, в сочетании с ее инвалидностью, позволило ей получить доступ к не облагаемым взносами пособиям». Судьи утверждают, что все это поставило жертву в ситуацию, «где пересекаются несколько причин уязвимости, которые, в большей или меньшей степени, присутствовали и во время брака».

TSXG подчеркивает, что, согласно статье 220.1 Закона о социальном обеспечении, доказательство существования гендерного насилия, помимо окончательного решения суда, охранного ордера или отчета прокурора, может быть установлено «любым другим способом, допустимым в праве». Это, утверждают судьи, представляет собой «позитивный законодательный выбор», позволяющий «избежать неудобств чрезмерной институционализации защиты от гендерного насилия».