Антонио Альками с тревогой наблюдал, как новая эпидемия, унесшая жизни сотен миллионов птиц по всему миру, перекинулась в Америку и неумолимо распространяется с севера на юг, направляясь к Антарктиде, убивая десятки тысяч морских млекопитающих на своем пути.

Таких специалистов, как он, вирусологов, закаленных в борьбе со смертельными вирусами в полярных условиях, было немного. Поэтому он предложил срочно создать лабораторию на испанской антарктической базе Габриэль де Кастилья, принадлежащей сухопутным войскам.

24 февраля 2024 года Альками и его коллега Анхела Васкес впервые подтвердили наличие высокопатогенного вируса птичьего гриппа в Антарктиде. Ему пришла в голову смелая идея: установить оборудование на паруснике, чтобы, используя плавучую лабораторию, исследовать пингвинарии и выяснить, что происходит. Два журналиста сопровождали его в этой одиссее по следам чумы.

Экспедиция, поддержанная Высшим советом научных исследований (CSIC), стартовала 14 января из южной Аргентины на арендованном австралийском паруснике «Australis». На борту всего 23 метра в длину теснятся восемь ученых и три члена экипажа. Диагностическая лаборатория размещена в небольшом складском помещении корабля, рядом с картофелем и луком. Исследователи спят в тесных каютах с двухъярусными кроватями. Это беспрецедентная и революционная идея для проведения передовых научных исследований в Антарктиде.

Альками, родившийся в Валенсии 64 года назад, хорошо знаком с угрозой смертельных патогенов. Он сотрудничает с Всемирной организацией здравоохранения в качестве консультанта по оспе, вирусу, который убил 300 миллионов человек в XX веке, пока благодаря вакцинации не стал первым заболеванием, искорененным на планете. Альками и его коллеги проявляют предельную осторожность при высадке в пингвинариях в очень сложных, почти тяжелых условиях. Они облачаются в непромокаемый костюм, защитные очки, перчатки и маску в обстановке, где часто ощущается температура 15 градусов ниже нуля и дуют ураганные ветры. 22 февраля в пингвинарии на острове Ливингстон все пропитано зловонием пингвиньих фекалий. В голове гулко раздается грай тысяч скопившихся животных.

Плавучая лаборатория в течение шести недель курсировала вдоль побережья Антарктического полуострова, части континента, ближайшей к южной Америке. Похоже, вирус уже повсюду. Команда обнаружила его в 24 из 27 посещенных мест, у девяти видов птиц (бакланов, чаек, антарктических голубей, южных глупышей, поморников, гигантских буревестников и трех видов пингвинов) и четырех видов млекопитающих (морских львов и тюленей-леопардов, тюленей-крабоедов и тюленей Уэдделла). Из почти 750 проанализированных животных положительный результат оказался у каждого четвертого.

После обнаружения первого случая в Антарктиде год назад у поморников — морских птиц, похожих на чаек — Альками опасался катастрофы в пингвинариях, где могут скапливаться сотни тысяч особей. «Реальность такова, что этого не произошло. Мы нашли несколько инфицированных животных и небольшую смертность, что говорит о том, что пингвины более устойчивы к этой болезни, чем мы думали. Это очень хорошие новости», — радуется вирусолог из Центра молекулярной биологии Северо Очоа, института CSIC и Автономного университета Мадрида.

Другие антарктические виды более уязвимы. «Хотя мы не видим разрушительного воздействия на пингвинов, мы начинаем видеть значительное влияние на многих птиц и, прежде всего, на морских млекопитающих. Меня беспокоит, что в среднесрочной перспективе это станет одной из самых серьезных инфекций последнего столетия в Антарктиде», — предупреждает Альками. «То, что мы не видим трупов морских млекопитающих, не означает, что они не умирают, потому что, возможно, они умирают в море, где мы их не видим», — подчеркивает он.

Ветеринар Ральф Ванстрилс, сын испанки и бельгийца, участвует в экспедиции. Обмазанный гуано и перьями в пингвинарии под ледяным дождем, он срывающимся голосом вспоминает то, что увидел в октябре 2023 года на аргентинском пляже Пунта-Дельгада, погребенном под ковром из трупов морских слонов. Его команда подсчитала, что вирус убил около 17 000 особей в этом районе Патагонии, включая 97% детенышей. «Пляж был покрыт агонизирующими или мертвыми животными, и было трудно ходить. Это была самая тяжелая сцена, которую я видел в своей карьере», — сетует Ванстрилс. «Это был тот же вирус, который сейчас прибыл в Антарктиду».

Предшественник нынешнего патогена был впервые обнаружен в 1996 году на гусиной ферме в Саншуй, на юге Китая, во влажном, густонаселенном районе, полном птицеводческих хозяйств. Это идеальный коктейль для появления новых вирусов. Здесь возникло несколько пандемий человеческого гриппа, в том числе, скорее всего, пандемия 1918 года, которая молниеносно заразила треть человечества и убила 50 миллионов человек, что в три раза больше, чем одновременная Первая мировая война. В 2020 году новая версия этого вируса от гусей, получившая название 2.3.4.4b, появилась с невиданной ранее летальностью, перекинувшись на диких птиц Северной Америки в конце следующего года. Нынешний кризис птичьего гриппа, худший из когда-либо зарегистрированных, привел к гибели сотен миллионов домашней птицы и неустановленного числа миллионов диких животных. Это настоящая чума.

«Птичий грипп, который мы наблюдаем, приобрел способность заражать мозг. И это то, что делает его уникальным. Это то, что делает его таким смертоносным», — подчеркивает Альками. Животные умирают в судорогах и конвульсиях. Пока ветеринары вскрывают трупы пингвинов на земле в поисках симптомов в мозге и легких, вирусолог возвращается на парусник. В своем итоговом отчете об экспедиции он предупреждает, что вирус был выявлен в половине проанализированных трупов, часто с очень высокой вирусной нагрузкой, что говорит о том, что птичий грипп вызывает «значительную смертность» у различных видов, таких как поморники. «Иногда мы находили 40 или 60 трупов этих птиц. Они очень восприимчивы. Вирус оказывает огромное воздействие на их популяцию», — рассказывает Альками. «Мы должны помнить, что не только пингвины являются представителями Антарктиды. На этом континенте есть много других уникальных видов, и их необходимо сохранить», — заявляет он.

Его коллеги Бегонья Агуадо, Анхела Васкес и Рафаэль Гонсалес показывают необычную высокотехнологичную лабораторию на борту парусника, в которой они теснятся от зари до зари, без удобств. Шум электрогенератора оглушает, а температура держится около нуля градусов. Некоторые ученые выразили скептицизм по поводу многочисленных положительных результатов из-за возможности загрязнения образцов, но команда Альками отвечает, что проверила их полную достоверность. Первая часть экспедиции, проведенная год назад, появилась на обложке престижного специализированного журнала Nature Microbiology. Новая миссия стала возможной благодаря пожертвованию в размере 300 000 евро от Испанского союза страховщиков и перестраховщиков, а также логистической поддержке антарктической базы Хуан Карлос I, современного объекта CSIC, финансируемого Министерством науки на отдаленном острове Ливингстон.

Антарктида — континент больше Европы, но он настолько враждебен, что пуст. Лишь около 5000 ученых и техников ненадолго приезжают сюда каждое южное лето для изучения самых разных явлений, от глобального потепления до метеоритов. Обычно в пингвинарии никогда не бывает людей, и уж тем более вирусологов. Биологи Мишель Вилле и Миган Дьюар управляют базой данных по птичьему гриппу Научного комитета по антарктическим исследованиям, международного органа, координирующего антарктическую науку. Обе признают, что выяснить, что происходит, — титаническая задача.

«Одной из главных проблем для наблюдения в Антарктиде является то, что на местах относительно мало ученых, собирающих образцы. В случае экспедиции Альками они проанализировали свои образцы и опубликовали результаты в режиме реального времени, что является невероятным преимуществом для всего сообщества», — приветствует Вилле. Ее коллега Миган Дьюар не доверяет кажущемуся спокойствию, наблюдаемому в пингвинариях. «Поступает мало сообщений о пингвинах с симптомами или умерших от вируса. Однако у нас нет оценок того, сколько их погибло в море, и нам могут потребоваться годы, чтобы узнать, были ли какие-либо масштабные последствия, когда мы сможем обнаружить изменения в популяциях», — утверждает Дьюар.

Практически все случаи, подтвержденные в этом году в Антарктиде, связаны с парусником Альками, но результаты важных национальных организаций, таких как Чилийский антарктический институт, который в этом году установил две лаборатории на своих базах, еще не получены. «Очень вероятно, что вирус останется циркулировать в Антарктиде», — предупреждает биолог Марсело Гонсалес, руководитель чилийской инициативы. По его словам, на юге его страны сосуществуют перелетные птицы, прибывающие с Аляски и из Антарктиды. «Есть виды-падальщики, такие как буревестники и поморники, которые переносят вирусы туда и обратно. Сложно остановить это», — размышляет он. Чума не исчезнет легко с континента.

Кит фыркает по правому борту, совсем рядом с парусником, но Альками едва ли обращает на это внимание, уже привыкнув к этой сцене после недель бороздя Антарктический океан. Он задумчиво говорит, что его беспокоит растущий поток туристов и ученых в пингвинарии. Его группа и другие коллеги из CSIC разработали устройства, способные обнаруживать вирус в воздухе. В колониях животных, пораженных чумой, патоген буквально плавает в окружающей среде. «Этот вирус птичьего гриппа в некоторых случаях вызывает до 50% летальности или даже больше. Если бы он перешел на людей и убивал 50% инфицированных, это была бы катастрофа. Система здравоохранения рухнула бы в течение нескольких недель», — предупреждает Альками. Вирус уже спорадически переходил на людей на других континентах, обычно с легкими симптомами, но два пациента, контактировавшие с птицами, были госпитализированы в последние дни в Соединенных Штатах. «Я думаю, что у этого вируса есть все шансы стать следующей пандемией», — предупреждает он.